 |
| Формат для печати |
Но мы поклоняемся не орудию казни; мы поклоняемся Живому Богу,
Который пошел на смерть за жизнь мира, из любви к миру и каждому из нас в
отдельности. По апостольскому свидетельству, если слово о Кресте для погибающих
– безумие, то для спасаемых – Божия сила. Потому и трепещет перед ним дьявол.
…В далеком 1931 году
злой волей безбожной власти обращена была в прах святыня русской памяти –
московский храм Христа Спасителя. Тридцать лет спустя на его месте, на дне
котлована для циклопического «Дворца Советов», устроили плавательный бассейн. И
навряд
ли можно было тогда назвать
мысль о воскресении уничтоженного храма иначе как безумием… Но сила
Креста, воплощенная в воле народа, совершила чудо.
Вместе с храмом Христа Спасителя восстает из праха вся Россия. На
нашей памяти, в 1976 году, был взорван храм в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех
скорбящих радость» в Иванове, на углу ул. Кузнецова и Рабфаковской. Летом 1997
года был заложен первый камень, на Пасху следующего года началась служба в нижнем
приделе, а верхний придел открыт к престольному празднику – 6 ноября 1999 года.
В нашей общей судьбе, в истории нашей земли и нашего
народа, как мы видим со всею силой и ясностью, Крестом побеждена смерть и
явлено воскресение мёртвых. И в противостоянии дьяволу Крест символизирует
столкновение противоположностей, исторический перекресток. Каждая эпоха выводит
на этот перекресток своих героев, которые олицетворяют ту или иную силу, добрую
или злую, главенствующую в своем окружении.
Сегодня, в начале XXI столетия, на перекресток
истории выходят Вера и Знание. Еще недавно их пытались натравить друг на друга,
так сказать, «столкнуть лбами», но по своей природе они – безупречные и
безраздельные союзники, которым противостоят столь же неразлучные компаньоны,
Безбожие и Невежество, со своей стародавней задачей-мечтой: уничтожить крест
над Россией. А вместе с ним, по возможности, и Россию.
* * *
Знакомо ли вам такое слово, «этнофутуризм»? «Этнос» – народ, «футурум» – будущее; всё, как будто
бы, благонадежные и положительные понятия. Но выясняется, что речь тут далеко
не о всяком народе, а лишь о финно-угорских народностях, главным образом
расселенных в Поволжье и Центральной России. И далеко не о всяком будущем, а
лишь о будущем языческом, без Христа и без единения с народами России, спаянного
общей кровью, общей верой и общим подвигом.
Движение этнофутуризма возникло и оформилось четверть века
тому назад в Эстонии. Не нам разбирать идейные течения в сопредельной стране;
но увы, русофобская политика этого государства, внутренняя и внешняя, ни для
кого не секрет. И если альянс НАТО, куда Эстония была с поспешностью введена
вопреки благодушным заверениям времен «перестройки», тратит двенадцатизначные
суммы на подготовку войны с нашей страной, то неужели же там упустят
возможность нанести удар в самое наше сердце: ослабить, подорвать и уничтожить
единство российской нации?...
На поверхности этнофутуризм представляется очередным модным
поветрием в эстетике: изобразительное и декоративное искусство, песни, пляски,
фольклор… Ан нет. Приглядись, и ты увидишь, как является суть дела. «В отношении к религиям, – гласит один из
их текстов, – мы исходим в первую очередь
из того, что этнические корни глубже той или иной религиозности…
Мерянско-православное народное двоеверие и было той религией, которую
исповедовали северные великороссы еще 100 лет назад».
«Мерянско-православное двоеверие» сто лет назад, не больше
и не меньше! Такая «религиозность», уж конечно, в подметки не годится
«этническим корням»… Если же вы спросите об исторических фактах и научных
доводах, вас тотчас поставят на место: «…Миф
– это коллективный духовный опыт народа, его бессознательное творчество… У
этнофутуристов мифологическая ориентация приобретает иной характер. Они
становятся мифотворцами». Всего-то дел, что творить мифы и по мифам строить
жизнь финно-угорских народов России, как того пожелает зарубежный заказчик.
Всё это было бы смешно, – как сказал поэт, – когда бы не
было так грустно. По собственному свидетельству его адептов, этнофутуризм «возник в постмодернистском контексте
культуры». Напомним, что
постмодернизм утверждает относительность любых истин, отрицает достоверность и
объективность как таковые, именует вечные ценности «тоталитарными,
параноидальными и репрессивными», и объявляет своим идеалом игру, ведущую к
хаосу.
Мир этнофутуризма –
читаем далее – «это мир «игры частностями»,
культурными вариантами предшествующих эпох… когда исчезают репрессивные границы
между видами, формами, родами культурной деятельности, когда спонтанно и
эклектически соединяются в новые реальности наука и искусство, философия и религия».
Хотите знать, что за «новые реальности» возникают таким
способом? Бросьте взгляд через пунктир государственной границы, на древний
Киев, на залитую кровью Новороссию.
Адепты движения «Стань меря!»
в качестве «своих коренных территорий» называют Московскую, Владимирскую,
Костромскую, Нижегородскую, Ивановскую, Рязанскую, Ярославскую, Вологодскую,
Тверскую области… Пляски смерти под музыку безбожия и невежества.
Приведены цитаты из работ:
Колчева Э.М. Явление этнофутуризма в марийской
художественной культуре (искусствоведческий анализ). Автореферат.
Малькова А. Мерянское движение в контексте
идентификационного кризиса 21 века.
Шкалина Г.Е. Традиционная культура и современное
самосознание народа мари. Автореферат.
